«Контрреволюционеров» (людей дававших клятву Дому Романовых, и, оставшихся ей верными), в числе которых был протоиерей Александр Владимирович Дагаев, «освободители» изрубили шашками за городом. На этом надругательства не закончились, и привязанное к лошади окровавленное тело (с отсеченной головой и правой рукой), утром следующего дня волочили по заснеженным городским улицам. Семья казненного священника оказалась в общественной изоляции (из страха расправы, друзья и знакомые отвернулись от них). Стефанида Александровна вынуждена была поменять место жительства, и уехала в Павлодар. В городе и окрестностях оставались еще два священника из семьи Дагаевых - сын отца Александра Михаил и зять - Алексий Подойников,  в последующие годы, при Советской власти, служившие в городе Риддере. [9]

Годы Советской власти, с позиции дня сегодняшнего, представляются наиболее интересными для историков и краеведов, так как тема эта долгие десятилетия была закрыта для изучения и не была востребована в советском обществе. В наше время вопросы недавней истории вызывают все больший интерес. Стали доступными ранее засекреченные документы, разрушающие стереотип восприятия Советского Союза, как некоего сгустка добродетели. День ото дня выявляются  негативные факты пагубного влияния социалистического строя на все стороны жизнедеятельности людей, факты многочисленных нарушений прав человека во всех областях его бытия, включая свободу вероисповеданий и многое другое.

За несколько десятилетий атеистического пресса, подкрепленного деятельностью карательных органов, часто деятельностью преступной, вчерашняя Православная держава - Святая Русь, превратилась в некое вакуумное, бездуховное пространство, заполняемое ныне различной псевдохристианской  публикой, стремящейся окончательно уничтожить Православие на исторической зоне его распространения. Немного обнадеживает процесс возрождения Православной России в ее нынешних  границах, за рубежом, в бывших республиках Союза. За границей это наиболее ярко выражено в пределах Республики Казахстан, где строительная деятельность, связанная с воссозданием и возведением новых храмов даже активнее чем в некоторых российских областных городах.

С помощью ряда документов, попробуем воссоздать основные этапы истории Покровской общины в послереволюционный период, характеризующейся пятью основными этапами: 1) 1923 - кон. 1930-х - нач. 1940-х г.г. Период обновленческого раскола. Попытка Советской власти уничтожить Церковь. 2) 1943 - 1957-58 г.г. Возрождение жизнедеятельности церкви в последнее десятилетие жизни                           И.В. Сталина. Относительная нормализация отношений между государством и церковью. 3) Кон. 50-х г.г. ХХ в. - 1964 г.г. Новое, т.н. «хрущевское», мощное гонение на церковь.4) Период удушливого застоя. 5) Время церковного Ренессанса, начиная от «горбачевской» перестройки до нашего времени.

Как для Советского Союза в целом, так и для Усть-Каменогорска в частности наиболее важными для первого этапа послереволюционной эпохи представляется 1923 год, наполненный событиями, определившими ход истории на ближайшие два десятилетия. Речь идет о так называемом Обновленческом расколе. Раскол учинила группа Петроградского и Московского духовенства, воспользовавшись временным устранением патриарха Тихона от управления церковью и находившегося под домашним арестом. Не вдаваясь в подробности сущности обновленчества, можно выделить следующие главные требования расколоучителей. 1) Упразднение патриаршества (недавно восстановленного) и взамен Синодальное управление. 2). Реформа богослужений (перевод на русский язык, сокращение, широкое литургическое творчество, отказ от строгости устава Типикона . 3). Белый епископат (т.е. женатый, вопреки тысячелетнему правилу); Здесь же - второбрачие для духовенства. 4). Упразднение института монашества. 5). Безусловная лояльность к социальной революции и установившейся  (богоборческой - авт.) Советской власти.

Обновленческие тенденции в Российской церкви наблюдались в центре  и на местах еще в дореволюционный период, но пресекались на корню в условиях существования Православия, как государственной религии. Новая власть, стремясь к ослаблению позиций православия, широко использовала внутренние церковные настроения для достижения своих целей.

В силу вышесказанного, обновленцы пользовались впервые годы существования раскола покровительством со стороны Советской власти. Одна из фракций обновленцев – «Живая Церковь» напрямую сотрудничала с ГПУ.

В результате, верные патриарху епископы и священники подверглись преследованиям, в то время как обновленцы захватывали один храм за другим, часто являясь явными и косвенными виновниками арестов и казней тихоновцев.

В 1923 году все существовавшие в Усть-Каменогорске храмы, в их числе и Покровский собор стали обновленческими  и оставались таковыми до их закрытия. Для православных (тихоновцев) началась «одиссея»  по приспособленным молитвенным домам. Нужно заметить, что у простого народа обновленцы не пользовались поддержкой. В большинстве случаев захваченные храмы оставались полупустыми. Добравшиеся до руководящих постов в церкви, увешанные всевозможными наградами, они часто напоминали предводителей без войска.

В официальных документах, хранящихся в Государственном Архиве ВКО, относящихся  к 20-м - 30-м г.г. ХХ века приняты следующие обозначения различных групп православных  верующих. Во-первых,  обновленцы  - их так и называли. Кроме того, встречаются  такие понятия как «Живоцерковники» и «Синодалы». Термин «Живоцерковники» не верен, т.к. эта фракция недолго просуществовала в обновленческой среде и, разумеется, не была главенствующей. Приоритет сохранился за группой «СОДАЦ» (Союз общин Древле-Апостольской церкви), возглавляемой главным идеологом обновленчества, Петроградским протоиереем Александром Ивановичем Введенским, впоследствии ставшим во главе раскола, с пышным титулом: «Святейший и Блаженнейший Первоиерарх Православных церквей СССР». От соратников Александр Иванович получил еще титул «Митрополит-Благовестник», за свои выдающиеся ораторские способности. Православные же, т.е. сохранившие верность вековым устоям получили данные обновленцами названия «староцерковники» и «старо-православные», которые были приняты представителями Советской власти. При этом не следует путать старо-православных и старообрядцев, появившихся на Руси в результате несогласия с реформами Святейшего Патриарха Никона в ХVII веке.

Документы хранящиеся в ГАВКО свидетельствуют о том, что православные, вынужденные  ютиться в домах, не оставляли мысли вернуть себе храмовое помещение.  Вот, например, протокол заседания президиума Усть-Каменогорского горсовета, состоявшегося 8-9 сентября 1927 года под председательством  Захарова. Под пунктом № 15 рассматривался вопрос о передаче одного из храмов, находящихся в пользовании Покровско-Троицкой общины в ведение Старо-Православной общины (Захаров, Худяков, Баженова, Маяцкий, Изотова, Шайтанов, Клюковский).

«Рассмотрев и обсудив заявление Старо-Православной общины Покровско-Троицкой (обновленцы) о передаче одного из храмов, находящихся в пользовании  Покровско-Троицкой общины в ведение Старо-Православной общины (тихоновцы) Президиум Горсовета постановил:

Ввиду того, что Старо-Православная община в 1923 году сама же отказалась взять храм, боясь ответственности и мотивируя тяжелым условием выполнения договора, предлагаемого Адмотделом таким образом обои соборы  добровольно были переданы обновленцам, которые заключили договор с Адмотделом и пока до сего времени ни один пункт договора не нарушен, чтобы могло последовать расторжение договора, а поэтому ходатайство Старо-Православной общины оставить без удовлетворения и договор,  заключенный с Адмотделом в 1923-25 г. впредь считать в силе, т.е. храмы остаются впользовании общины обновленцев» (такая орфография в подлиннике).  [10]

К сожалению, пока нет документального подтверждения свидетельству ряда старожилов о пребывании Старо-Православной общины на углу Школьного переулка (ныне Чернышевского - как улица почти исчезла) и Максима Горького. Сам переулок и окружающая застройка исчезли в ходе перепланировки площади Ленина (ныне Центральная). В ближайших окрестностях Усть-Каменогорска в 20-х г.г. ХХ века еще существовали приходы Тихоновской  ориентации.   Об этом, а также о вмешательстве властей в приходские дела свидетельствует  другой документ.

«Протокол № 33 заседания Президиума Устькаменогорского  Городского Совета, состоявшегося  8-го ноября 1927 года.

Председатель - Захаров.     Секретарь - Харченко

§ 3. Рассмотрение материалов о незаконной перевозке строений быв. Казачьей станицы, находящихся в городе по ул. К. Маркса, Церковным Советом Православной Общины с. Ново-Устькаменогорского

(Чекалов. Захаров).

Признать, что Церковный Совет Православной общины с. Ново-Устькаменогорского (ныне Меновное - авт.) перевозку строений быв. Казачьей станицы произвел незаконно, а поэтому указанные строения закрепить за Комхозом. Одновременно просить УИК дать распоряжение Станичному Совету Ново-Устькаменогорского об изъятии указанного строения от Церковного Совета, а местхозу села б % Меновного передать по договору в аренду Станичному Совету». [11]

Вообще следует обратить внимание на тот факт, что до момента массового закрытия сельских церквей, количество обновленческих и старо-православных общин в Устькаменогорском  уезде было примерно равным, с преобладанием старо-православных, имеющих 28 сельских храмов и молитвенных домов против 20-ти синодальных. Храмовый перевес наблюдался за синодальными  лишь в городе: 1:3 [12]

Постепенно церковная жизнь сводилась к крупным населенным пунктам и городам области. В середине 30-х г.г. ХХ века продолжали действовать в Усть-Каменогорске две половины когда-то единой общины Покровского собора: обновленцы и старо-православные. Правда произошли некоторые серьезные изменения в отношениях между Советским государством и обновленцами. Постепенно, в связи  с нарастанием политики массовых репрессий, власть перестала различать тихоновцев и синодалов. Вся мощь механизмов подавления обрушилась и на раскольников, сыгравших свою роль в разложении  церкви и теперь ставших ненужными. Последовали, в общесоюзном масштабе, закрытия обновленческих церквей, аресты рядового духовенства и видных иерархов, в числе которых оказался известный «якобинец», митрополит всея Сибири Петр (Блинов) навеки исчезнувший за воротами Могилевского следственного изолятора. Первая серьезная утрата для обновленческой Покровско-Троицкой общины произошла еще в 1928 году, когда был на долгие десятилетия закрыт старейший ныне в Прииртышье  Троицкий храм в крепости.

Таким образом, по Усть-Каменогорску к середине 30-х г.г. сложилась  следующая ситуация. Обновленцы владели Покровским собором и Трехсвятительской церковью в Заульбинской слободе (по нынешней ул. Бажова, напротив старого корпуса  Пединститута). Старо-православная община теперь размещалась по улице Красно-Октябрьской (ныне Ауэзова) о чем свидетельствуют архивные документы.

Перед нами имена верхушки обновленческой общины Покровского собора по состоянию на 29/VII -1935 года.

Председатель  - Протодиакон (без места) -!? Е.К. Никулин.

Члены Церковного Совета: Ищенко Сергей Макарович, Гусев Андрей Иванович, Карликова Анастасия Сергеевна, Петрова Мария Петровна, Скавырская Александра Егоровна, Нестеренко Матвей Иванович.

Священнослужители: Настоятель и благочинный - протоиерей Николай Чуреев, протоиерей Николай Быстров.

В это же время в Усть-Каменогорск из Семипалатинска прибывает правящий архиерей обновленческой епархии - митрополит Фокин. [13]

Старо-Православная Покровская община имела аналогичный Исполнительный орган. Сохранился список с указанием Ф.И.О., возраста, места службы и занимаемой должности, рода занятий с 1914 года до времени составления списка, а также пометки о судимости (или отсутствии таковой) и (что важно) домашние адреса.

Председатель Совета - Балакина Татьяна Васильевна

Члены Совета: Климченко Яков Михайлович, Хридин  Адриан Семенович

В ревизионную комиссию входили: Председатель - Феноменов Иван Сергеевич  (сын расстрелянного в 1918 году большевиками протоиерея Сергия Феноменова).

Члены: Хридин А.С., Кошлева Анна Алексеевна.

Было две церковных старосты (ктиторы): Платунова Анна Андреевна и Меркурьева  Вера Афанасьевна.

Известны имена православных служителей Покровской общины: 1) Настоятель - протоиерей Алексей Пчелин, проживающий по адресу: Набережная, 22, (ранее проживал по ул. К. Маркса, 71); 2) священник Сергий Христофоров, проживавший по улице Крепостной (Крылова), 61 (ранее проживал по ул. К. Маркса, 78); 3) Протодиакон Симеон Георгиевич Вишняков, живший по ул. Проточной, 8. Кандидатом в члены Совета были: Косенков Алексей Архипович, Семенова Ирина Гавриловна, Ильин Семен Васильевич, Сычугов Александр Владимирович. [14]

В середине 30-х годов ХХ века православные не оставляли попыток вернуть себе Покровский собор, или хотя бы  его часть. На заседании Президиума Усть-Каменогорского  Горсовета, состоявшегося 8 октября 1934 года под пунктом 7 (седьмым) разбиралось следующее дело:

«…Слушали: Заявление членов Покровского приходского Совета о разрешении производить молитвенные собрания в одной из половин собора.

Постановили: Ходатайство общины удовлетворить, занятие одной из половин собора рекомендовать договориться с обновленческой общиной». [15]

Документ подтверждает изменение отношения Советского государства к обновленцам. Власти уже не столь категоричны  как ранее. К сожалению, Покровский собор полностью продолжал принадлежать обновленцам, которые, не допуская православных, своими силами не в состоянии были поддерживать внешнее и внутреннее благолепие собора.

Еще раньше тяжбы за право служения в Покровском соборе, а именно 16 марта 1934 года над городом перестал раздаваться «малиновый звон» колоколов.

В этот день происходило очередное заседание президиума Горсовета, на котором под пунктом № 7 стоял следующий вопрос:

«Слушали: Заявление трудящихся масс о прекращении колокольного звона на Покровском сборе.

Постановили: В связи с поступлением заявлений трудящихся масс о прекращении колокольного звона на Покровском соборе и учитывая, что последний (звон) мешает работе учреждений и организаций, особенно в дни старобытового религиозного праздника Пасхи. Предложить церковному Совету общины верующих христиан Покровского Собора прекратить колокольный звон на Соборе, как в пасхальные дни, так и во все остальные дни сбора верующих христиан». [16]

Каждый представляет сегодня, чем бы грозило приходскому Совету и верующим в те годы отказ от подобного рода предложения. Звон был прекращен.